Хочется мне, дорогие читатели, рассказать вам об одном случае, произошедшем с вашим покорным слугой в период ранней перестройки. А именно, в 1987 году. Вроде бы и лет не так уж много прошло, но времена тогда были совсем другие. Собственно, о том и речь…
На дворе стояла теплая осень. Творческая активность художников, стимулированная перестроечным процессом, била через край. Дабы ознакомить земляков с плодами этой самой активности, в фойе кинотеатра «Взлет» была организована «выставка молодых художников Жуковского» — именно так она и называлась. Помнится, молодыми авторами в те времена называли всех, кто моложе тридцати пяти. И в данном случае, действительно, никто из участников выставки тогда этого барьера не перешагнул.
Итак, выставка была организована в кратчайшие сроки и представляла собой несколько десятков картин различных жанров и размеров. Объединяло эти не похожие друг на друга по стилистике работы только одно: они ничего общего не имели с соцреализмом. Все участники вернисажа дружно презирали названный стиль.
Автор этих строк также был представлен на выставке четырьмя работами. Среди них была и одна картина, посвященная экологической тематике, называвшаяся «SOS!» На ней был изображен чахлый росток дерева посреди свалки, окруженный, естественно, всяким хламом. Правда, свалка писалась с натуры, так что реализма у этой работы не отнять. А на переднем плане – скомканная газета, на которой легко читался заголовок «Московское ускорение». Вот в этом-то и заключался, как выяснилось, камень преткновения. Ибо у товарищей, следивших за идеологической выдержанностью художественных произведений, могло сложиться впечатление, что составной частью свалки является не только газета, но и собственно ускорение. Не буду отрицать, такое толкование автором также предусматривалось.
Через три дня после открытия выставки ваш покорный слуга пришел взглянуть на реакцию зрителей и… не увидел картины «SOS!» на своем месте. На мои удивленные вопросы администрация кинотеатра ответила, что уже вечером второго (!) дня работы вернисажа раздался телефонный звонок, и приятный вежливый голос сообщил, что звонят из горкома КПСС (надеюсь, вы еще помните, что означали эти буквы). Предельно коротко товарищ из горкома по-отечески посоветовал снять эту самую картину из-за ее двусмысленности и неправильного понимания текущего момента. Что и было сделано в тот же вечер. Кстати, моя работа оказалась единственной, на которую обратило внимание всевидящее око цензора! Вот таким образом вашему корреспонденту довелось хоть на чуть-чуть, но пополнить стройные ряды инакомыслящих, о чем сейчас с улыбкой и вспоминаю.
А ведь та картина, кстати, действительно оказалась пророческой: сначала почило в бозе слово «ускорение» (оно года с 88-го вообще перестало употребляться), а затем на той же свалке оказалась и сама перестройка. Но мне, собственно говоря, хочется закончить такой мыслью. Всего-то несколько лет назад за малейший намек на двусмысленность запросто могли и картину снять, и в психушку упечь… Все-таки, слава Богу, за последнее время мы ушли от того общества достаточно далеко. Но это тема для совсем другого разговора.
1994
очень понравилось. Без комментариев. Актуально как никогда