Ушедший недавно из жизни замечательный поэт Андрей Вознесенский оставил нам такие проникновенные строки: «Я не знаю, как остальные, но я чувствую жесточайшую не по прошлому ностальгию, — ностальгию по настоящему». Когда же приходится испытывать это чувство и по прошлому, и по настоящему, вот тогда и наступает ностальгия, простите за каламбур, по-настоящему. Или же по-настоящему ностальгия — как угодно.
Первый приступ этого дотоле неизвестного чувства автор этих строк ощутил таким же жарким летним днем лет эдак двадцать пять назад, будучи в весьма жизнерадостном возрасте, когда мир еще казался прекрасным, а смерть была понятием гипотетическим. Когда еще были живы все друзья и почти все родные. Пробираясь по цветущим лугам города своей юности и мурлыкая под нос популярную в середине 80-х песенку про светлый одуванчик детства, я почему-то вдумался в немудреные слова этой песни. И вдруг понял, что тот самый одуванчик детства уже отцвел. Как прошло и само детство, в которое не вернуться уже никогда. Впервые в жизни меня охватило чувство, название которого я тогда не знал. «Ностальгия» — звучит как диагноз.
Со временем приступы этой болезни стали случаться чаще и продолжаться дольше. Год от года для этого становилось все больше поводов. Постепенно душа стала напоминать тот самый тютчевский «элизиум теней», где содержатся прекрасные образы тех, кого мне в этой жизни увидеть никогда уже не удастся. «Никогда» — страшное слово, еще страшней, чем «ностальгия».
От ностальгии по прошлому можно спастись хотя бы временно: перелистать архивы, пересмотреть старые фотографии, приехать на неделю в город детства, повстречаться с постаревшими одноклассниками. От ностальгии по настоящему уйти гораздо труднее. От нее не спрячешься в пыльных газетных подшивках и пожелтевшем семейном альбоме. Удастся ли уйти от этого чувства в будущем, тоже неизвестно. Ведь будущее надо создавать – ежедневно, ежечасно, не покладая рук. Для себя самого и своих детей, внуков. Но не все, к сожалению, зависит от нас, ибо, как справедливо заметил еще основоположник ленинизма, нельзя жить в обществе и быть свободным от него. Еще сложнее это сделать в небольших закрытых сообществах с издавна сложившейся в них неоклановой структурой и четким разделением по принципу «свой-чужой».
Ностальгия по настоящему возникает в обществе тогда, когда становятся очевидными завышенность ожиданий и неоправданность надежд, связанных с переменами к лучшему. Отчасти это сродни патриархальной вере в «доброго царя», которая уже почти сошла на нет.
Стал уже привычным такой рефрен: «Я на выборы не ходил (не ходила), так как никому не верю, но хочу пожаловаться…» Конечно, спасибо за доверие, но если вы сами не желали выбирать свое будущее, за вас это сделали другие. Кто по зову сердца, кто по разнарядке. Друзья, когда же мы все научимся, наконец, отвечать за свои слова и поступки! Чтобы нас тревожила лишь ностальгия по прошлому, по тому самому светлому одуванчику детства, а вот о настоящем и, тем более, о будущем мы заботились бы сами, не перекладывая эту ответственность на плечи других.
Когда-то, еще в советские времена, одного диссидента спросили, почему он хочет уехать из СССР. «Не могу жить в стране, где слово «КГБ» пишется с большой буквы, а слово «Бог» — с маленькой», — был ответ. Сейчас-то я понимаю, как его душила ностальгия по настоящему: по-настоящему.
Он, разумеется, уехал. Но мы-то с вами остаемся…
2010
Ностальгия по настоящему… понравилось. Разные темы в одной, разные проблемы в одной. Дорогого стоит