«…Как все-таки сложно и несправедливо устроена наша жизнь…», — написал однажды в своей объяснительной один начинающий литератор, задержанный милицией за мелкое хулиганство. Хулиганские действия выражались в распитии в общественном месте пузыря «Агдама». А ведь распивал не просто так: обмывал только что вышедшую книжку своих стихов. А его в милицию. Обидно…
Да, сложна наша жизнь. Многогранна, непредсказуема и во многом, увы, несправедлива. Тиражи серьезной литературы и толстых журналов резко упали, зато развлекательного чтива – как грибов после летнего дождичка. Хотел написать «поганок». Но, как говорится, «пипл хавает», значит не совсем уж отрава. Впрочем, чего теперь спорить о вкусах, раньше надо было их прививать, с детства. Так что придется говорить о том, что есть, а не о том, чего хотелось бы.
Оставим нашего бедного литератора подписывать протокол в райотделе милиции. Хотя творчество новоявленного поэта по сравнению с суммарной мощью фанерной попсы, «Аншлага» и миллионных тиражей детективной макулатуры – чуть ли ни шедевр. Современная масс-культура промывает мозги и очищает карманы почище любого пылесоса. И нет спасенья от нее, бессмысленной и беспощадной.
Когда в конце 80-х годов рухнул «железный занавес», мы все, раскрыв рот, наблюдали за появлением на бескрайних просторах отечества этого нового явления – масс-культуры. Сначала было жутко интересно, потом стало просто жутко. Наша творческая интеллигенция из породы «чего изволите» с восторгом начала разрабатывать новую тему, получившую в народе определение «чернуха и порнуха». Массовое искусство нового покроя утверждалось на фоне истерического общественного покаяния и тотального нигилизма. Посмотрите «перестроечные» фильмы – такая безнадега, хоть вешайся. Это инженеры человеческих душ соревновались друг с другом, кто «правдивее» (читай чернее) изобразит действительность.
К счастью, дойдя до определенного критического порога, общество перестало воспринимать черный цвет и потребовало позитива. Да и жизнь после гайдаро-чубайсовского лихолетья стала потихоньку налаживаться. Чуткая к переменам общественного мнения творческая «элита» тут же поворотила лыжи вспять. Страна принялась самозабвенно петь-плясать и юморить. На благодатной почве пышным цветом расцвел кич.
Как вы думаете, макет, гм-гм… кучки экскрементов в натуральную величину, выставленный на вернисаже, это что – инсталляция или перформанс? Критики на полном серьезе теребят бороды, стоя перед «шедевром» и обсуждают – да, пожалуй, инсталляция, нет, точно инсталляция! И вспоминается тут же Никита Сергеевич, разносивший в пух и прах экспозицию в Манеже. Всплывает в памяти выставка молодых художников на Малой Грузинской, пущенная под нож бульдозера в брежневские времена. «Такое искусство народу не нужно!» — считала партия. И точно знала, какое искусство народу необходимо, и таковое всячески пропагандировала.
Какое искусство нужно сегодня, боюсь, не скажет никто. Идеология в этой области не сформирована. Может, конечно, она и не нужна, достаточно обойтись просто хорошим вкусом. Только вкус-то надо сначала воспитать, а при наличии его отсутствия… Увы, большинство сегодняшних арт-гуру сами институтов культуры не кончали, и многие сим фактом даже гордятся.
В результате возникают противоречивые чувства. С одной стороны, радует повсеместная свобода творчества. С другой стороны, все чаще терзает ностальгическое возмущение: кто ж, мол, эдакую лажу пропустил!
В советское время существовало понятие «худсовет». То есть несколько маститых деятелей искусств решали, достойны ли увидеть свет произведения менее маститых и не обремененных званиями коллег. Целые собрания достойных книг, песен и картин так и не преодолели тогда этого фильтра. Однако тот же самый барьер не могла преодолеть откровенная халтура и пошлятина.
Сегодня все давно по-другому. Но, слушая примитивную фанерную попсу, хочется иногда вернуть худсоветы с правом решающего кляпа. И ведь понятно, что это и невозможно, и вредно, но желание, увы, остается.
Каждый, конечно же, выбирает сам, что читать, слушать и смотреть. Вот только вряд ли поколение, выросшее в 90-х, будет образчиком безупречного вкуса и высоких морально-этических качеств. Стране в то время было не до этого. Не проглядеть бы нынешних школьников.
…А нашего с вами поэта из милиции все-таки отпустили. Послушали его стихи и отпустили. Да, в самом деле, какой от него вред! На другой день он еще и свою книжку в отделение принес с дарственной надписью. Так с тех пор и дружат.
2006